Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»] - Т. Кристин

— Ну, что ты, Кэй! Наверняка все не так плохо! — Он ласково взял девушку за руку. — Ну же, расскажи мне все!

Девушка смотрела перед собой невидящим взглядом. Скорее всего, она ни слова не услышала из сказанного им.

— Будет лучше, если ты сначала поговоришь с отцом, — наконец отозвалась она все тем же глухим голосом. — Папа не хочет, чтобы… — она опять не докончила фразы. — Пойдем.

Джек кивнул на висящие в холле на стене часы:

— Дядя еще не спит? Насколько я помню, прежде он ложился рано.

Кэй с силой сжала пальцы рук.

— Прежде… — Голос девушки, невзирая на отчаянные попытки сохранить самообладание, предательски дрогнул. — Прежде… — Она тряхнула головой, словно отгоняя навязчивые мысли. — Да что там… — и добавила уже твердым голосом: — А теперь отец совсем перестал спать.

С лестницы послышался радостный возглас:

— О, да это наш мистер Джек!

К ним торопливо семенила старушка в твердо накрахмаленном белоснежном чепце. Ее сморщенное личико сияло радостью.

Джек сердечно пожал маленькую сухую ручку, выговаривая притворно сердитым тоном:

— Вот уж никогда не ожидал от вас, Сьюзен, что вы столько времени заставите меня торчать перед запертой дверью.

Старая служанка оправдывалась, с возмущением отвергая возводимую на нее напраслину:

— Я?! Да чтобы я… Это все Кэт. Но каким образом вы, мистер Джек, оказались перед входной дверью?

Прервав себя не полуслове, старая женщина вдруг замолчала, насупилась, а потом дотронулась до локтя Кэй:

— Барышня, как же так? Ведь я собственными руками… — остальное она досказала Кэй шепотом, так что Джек не расслышал.

— Ах, правда! — Кэй с удивлением взглянула на Джека. В ее глазах мелькнула настороженность. — Как ты вошел? Ведь калитка была заперта.

Джек пожал плечами.

— Очень просто. Калитка оказалась открытой. Признаться, это меня удивило.

— Калитка оказалась открытой, — как эхо повторила Кэй. По ее лицу скользнула тень.

Сьюзен в ужасе всплеснула руками:

— Как же так! Да хранит нас святой Патрик! Ведь я же сама…

— Хватит! — Кэй с силой сжала плечо старушки. — Стоны тут не помогут. Скажите Джону, чтобы запер как следует. И заодно пусть осмотрит двор.

— Ты думаешь, калитку открыл кто-то посторонний? — спросил Джек.

— Я уже просила тебя — сначала поговори с отцом, — нетерпеливо повторила Кэй и, чтобы избежать расспросов, направилась к лестнице.

Джек молча последовал за ней. Гнетущая атмосфера этого дома начала и ему действовать на нервы.

Джек Грэнмор не был трусом. До сих пор ничто в жизни не заставило его испытывать страх, но сейчас ему было явно не по себе.

С самой первой минуты приезда он всем своим существом ощутил как бы нависшую в воздухе опасность. Что-то странное, зловещее наполняло все вокруг. И бедная маленькая Кэй, ее изможденный вид и оборванные, недоконченные фразы.

Что тут происходит? Чего они все так боятся?

Страх, Джек это понял сразу, подавлял чувства двух женщин, встретивших его. Неужели и Роберт поддался страху? Вряд ли — уж очень трудно было представить охваченным страхом этого крепкого, спортивного парня.

II. Кто будет следующим?

Подойдя к блестящей полированной двери, Кэй громко постучала.

— Кто? Кто там?

Вот опять уже знакомые тревожные нотки в прерывающемся голосе.

— Это я, Кэй, и… — но девушке не дали докончить.

— Войди, Кэй.

Профессор Хоуп быстро отдернул руку от наполовину выдвинутого ящика письменного стола. Выцветшие голубые глаза с тревожным недоумением уставились на молодого человека, вошедшего следом за дочерью.

— А, это ты, Джек.

Во взгляде дяди Вильяма выразилось нескрываемое удивление, когда в вошедшем он узнал племянника.

Профессор тяжело поднялся и поспешил задвинуть ящик стола. Джек однако успел заметить характерные контуры черного пистолета и с трудом удержался, чтобы не присвистнуть от удивления. Еще бы! Профессор Университета Его Величества с пистолетом в руке. Час от часу не легче!

Сделав вид, что ничего не заметил, Джек Грэнмор постарался как можно спокойнее приветствовать сэра Вильяма.

— Ты здорово похудел, дядюшка, — заметил он, крепко пожимая руку почтенного джентльмена. — Да и Кэй тоже. Какие-нибудь неприятности? Кэй не пожелала мне ничего объяснить.

— Да, — ответил профессор чуть слышно. — Да, неприятности. И мы с ней очень похудели. — Профессор прикусил бескровную губу пожелтевшими от никотина зубами. — Садись! — кивнул он на мягкое кресло.

Джек с удовольствием опустился в удобное глубокое кресло. Наконец-то можно вытянуть ноги. Оказывается, он здорово устал. Сказывались-таки эти несколько дней непрерывной дороги.

Профессор пододвинул к гостю изящный резной ларец.

— Закуришь?

— С удовольствием, — Джек не заставил себя долго упрашивать. — Честно говоря, последнюю свою сигару я не столько выкурил, сколько изжевал.

Пока Грэнмор зажигал сигару, в комнате никто не проронил ни слова. Джек окружил себя облаком ароматного дыма (умеет дядюшка выбирать сигары!) и почувствовал себя почти счастливым. Вот так бы сидеть неподвижно, не думая ни о каких неприятностях…

Тишину нарушил профессор.

— Хорошо, что ты приехал, Джек, — кашлянув, сказал он. — Не иначе, как само Провидение привело тебя сюда. Хотя… — он замолчал и вперил взгляд в украшенный сложным орнаментом кинжал, лежащий перед ним на столе. Справившись с собой, профессор, помолчав, докончил: — Хотя, кто знает, не станет ли и для тебя роковым приезд в этот дом.

Джек вытаращил глаза. Он отказывался что-либо понимать.

— Роковым? Провидение? При чем тут какое-то Провидение? Ведь вы сами меня вызвали!

Профессор вздрогнул. Устремив на племянника тяжелый взгляд, который причинил тому чуть ли не физическую боль, он словно старался проникнуть в самую душу молодого человека.

Подойдя к Грэнмору, профессор Хоуп крепко схватил его за плечо своими сильными костлявыми пальцами.

— Я тебя вызвал? — глухим голосом спросил он. — Я? Каким образом?

Джек совсем потерялся.

— Ничего не понимаю! Ведь вот же письмо, в котором ты сам просил меня приехать. Вот оно, со мной!

Он полез в карман и вытащил портмоне.

— Разве не вы писали вот это письмо?

Узкие губы старого джентльмена превратились в одну сплошную линию.

— Да. — Он отпустил плечо Джека. — Да, я писал тебе письмо и просил приехать, но это было давно. И то письмо я тебе не послал, ибо некоторые обстоятельства… Словом, я раздумал. Нет, я письма тебе не посылал, — с силой повторил старик и устремил испытующий взгляд на бледное лицо дочери.

Кэй пожала плечами и тихо отозвалась:

— Ну, уж я-то его не отправляла.

— Странно, — произнес Джек. — Кто-то же должен был отправить письмо, коль скоро я его получил!

Профессор провел ладонью по лбу.

— Ты говоришь — странно? Что ж… В этом доме уже произошло столько странных вещей…

С трудом переставляя ноги, он прошел по пушистому ковру к письменному столу, держа в руке письмо.

— И не только странных, — докончил он, тяжело опускаясь в свое кресло, спинка которого была украшена тонкой искусной резьбой. Приглядевшись внимательней, Джек различил в ней стилизованные сплетения змеиных колец. Ему опять вспомнились некоторые фрагменты из письма дяди Вильяма. Да и неудивительно: письмо было столь необычным, что каждая его фраза врезалась в память.

Откинувшись на мягкую спинку кресла, Джек спросил, стараясь унять дрожь в голосе:

— Мой приезд уже оказался ненужным?

Казалось, профессор не расслышал вопроса, так как все его внимание сосредоточилось на кинжале. Взяв его в руки, дядя Вильям пристально вглядывался в сложный орнамент, украшавший рукоятку кинжала. Ответ последовал не сразу.

— Было время, когда я так считал.

Профессор провел пальцем по блестящему бронзовому лезвию.

— Но теперь… А ведь пословица утверждает, что молния никогда не ударит подряд два раза в одно и то же место, — закончил он непонятными словами.

Глухой, бесцветный голос, оборванные фразы, непонятные зловещие намеки производили тягостное впечатление.

Джек попытался разрядить гнетущую атмосферу, переведя разговор на другую тему:

— А как поживает Роберт? — спросил он и вздрогнул.

Лица сидящей в углу Кэй Грэнмор видеть не мог, так как она резко опустила голову, но его поразил изданный девушкой звук, очень похожий на сдавленное рыдание.

Лицо профессора застыло и стало удивительно похожим на одну из ацтекских масок, украшавших стены его кабинета. Он поднял руку, хотел провести ею по лбу, но рука бессильно упала.

— В чем дело? Что случилось? Роберт куда-нибудь уехал? — Джек переводил вопросительный взгляд с кузины на дядю. Их молчание становилось совсем невыносимым.